22 июня, ровно в 4 часа...

Вспоминают о первом дне войны астраханцы и жители других регионов страны

Астраханцы помнят этот страшный день

О войне сообщил колокол
- Помню, как все начиналось. У нас в селе был пожарный колокол. Однажды, рано утром, слышу – бьет, звонит. Все выбегают: что-то случилось, думаю. Мама кричит: «Дети, вставайте! Пожар!» Прибежали к колоколу: «Где горит?» «Нет, не пожар, – отвечают нам с вышки. – Началась война!» Было мне тогда десять с половиной лет. Потом всем пришли повестки: и мужчинам, и ребятам молодым, и девушкам… До сих пор помню тот крик (дело было на пристани), крик души матери, провожающей сына на войну, – она потеряла сознание и упала в воду. Нина Куликова, с. Сероглазка.

Узнали по радио
- 22 июня 1941 г. мы узнали по радио о начале войны. В селе на столбах висели такие тарелки специальные, по ним передали. Что уж говорить, все сразу стали грустными, поникли прямо, все-таки война есть война. Но первое время говорили, особенно мы, ребята, что быстро разгромим немцев, прямо с ходу возьмем и разобьем. Никто не задумывался над тем, что у Германии к тому времени была вся Европа под пятой. А потом мы узнали, что наши почти сразу же стали отступать, вскоре мы увидели в небе немецкие самолеты, а так как наше село находилось на берегу Волги, и по ней проходили пароходы с ранеными солдатами из Сталинграда, то немцы бомбили рядом с селом. Тогда мы прятались в подвале, а в доме стекла выбивало взрывной волной. Тарасов Фёдор Григорьевич, с. Копановка
Война, крики, плач...
- Летом 1941 года я лежала в больнице с младшим сыном (ему один год был). Что же творилось в этот день, 22 июня! Объявили, что началась война. Крики, плач… И стали мужчины уходить на фронт. Уходили группами. Ушли братья Дубовицкие Александр, Николай, Иван. Сбежали на фронт Шакиров Илья, Павленко Алексей. Красивее Ильи в селе не было ребят, а было ему всего 16 лет. Мать Павленко Алексея получила письмо. Он писал: «Дорогие мои мама и отец! Простите, что убежал. Приду домой, всё буду делать». Плакали, когда читали. В 1942 году ушли на фронт мой муж Володя и Галлиулин Гали.
Первая похоронка пришла на Ильина. Завод в этот день гудел пять минут. А потом посыпались похоронки. Стон стоял над селом. Когда приходили весточки – треугольнички, читали их всем селом. Каждый хотел услышать о своём. Все жили тогда надеждой на победу. И она пришла! Воспоминания Барковской Пелагеи Фаустовны, Приволжский район, Кирпичный завод.
Так было в стране
Война застала за работой
Лидия Шаблова, 85 лет: -Мы драли дранку во дворе, чтобы покрыть крышу. Окно кухни было открыто, и мы услышали, как по радио объявили, что началась война. Отец замер. У него опустились руки: “Крышу, видимо, уже не доделаем...” С этого дня мы каждую ночь ждали повестки. Отца забрали в октябре.
Последняя спокойная ночь
Клавдия Базилевич, 80 лет: - Когда по радио объявили о войне, мне стало плохо. Соседка сказала маме: “Посмотри на Клаву, она побледнела вся!” За ужином все молчали. Эта ночь стала последней, когда я спокойно спала, потому что назавтра нас стали бомбить.
Начало войны
- Это было прекрасное лето: солнце, жара, ни одной тучки. О войне мы узнали во второй половине дня, потому что в поселке не было радио и телефона. Радио было в соседней деревне Добрая Корна - тарелка, которая висела на столбе. И мы бегали слушать. Так как не было телефона до Щеткино, председатель колхоза меня посылал дежурить в сельсовет в село Каменец верхом на лошади. И не только я, приезжали дежурные из Корны, Черной Грязи, Светля, Козловчика, Заводища (Подмосковье).
Мы пускали лошадей пастись, а сами ждали распоряжений.
Первое распоряжение я привез: «подготовить лошадей для отбора в Красную Армию». Привез второй приказ: «выгнать колхозный скот». С этими приказами я привозил сводки о положении на фронте. Умберг У.Ф.
Верховой объявил о начале войны
- 23 июня 1941 года мы, дети поселка Ортон, играли в лапту на лужайке возле домов на золотом прииске в Хакасской автономной области, на юге Красноярского края, в горной и таёжной местности, в отрогах Саянского хребта. Часов в 17 мы увидели, как к нам в поселок из главного прииска неожиданно приехал верхом на лошади за 30 километров представитель приискового управления (в то время другого транспорта для передвижения по горной таёжной местности не было, не было и дорог). Сел на бревно в штабеле, заготовленном для строительных работ, подозвал нас к себе и попросил сбегать и сообщить всем жителям поселка, чтобы приходили на сходку. Часам к 18 начали собираться люди. Мужчины подходили, рассаживались на бревнах поближе к посланнику, а женщины с детьми отдельно от мужчин толпились кучками и гадали, по какому поводу приехал гонец.
Как только председатель артели объявил, что всё трудовое население поселка в сборе, посланник встал и обратился к собравшимся: «Товарищи! Так как у нас на приисках нету еще радио и телефонной связи, на меня возложили неприятную обязанность - приехать и сообщить вам, что 22-го июня 1941 года началась война. Забавников Николай Яковлевич
Москва
Метро стало убежищем
В первый день Великой Отечественной войны московский метрополитен был превращен в бомбоубежище. На путях в тоннелях были настланы дощатые полы. На 20 станций завезли 4600 топчанов и 3800 детских кроваток. Оборудовали туалеты, установили питьевые фонтанчики. Только осенью 1941-го там находили убежище более 500 тыс. человек в сутки.
217 детей родились под землей в 1941 году.
В подземке работал 21 медпункт. За помощью туда обратились в 1941 году 70 тыс. человек. На станциях проводили киносеансы и выступления агитбригад, работали библиотеки. Была организована продажа молока и белого хлеба для детей.
У убежища был свой режим
Когда угроза бомбежек стала ежедневной, метро перевели на режим работы, при котором с 18:00 поезда останавливали и внутрь проходили москвичи.
Горожане так привыкли к этому режиму, что за час-полтора до шести вечера перед дверьми метрополитена выстраивалась очередь из людей с чемоданами и узлами, желающих укрыться в безопасном месте.